История великого соблазнителя как синоним консьюмеризма: нестандартный взгляд Мартина Кушея на архетипического герояМартин Кушей стал, пожалуй, первым режиссёром, решившим раскрыть тревожную внутреннюю суть «Дона Жуана»: в его постановке каждый, кто соприкасается с Жуаном, получает шрам на всю жизнь. Известный повеса представлен как дитя сегодняшнего общества потребления – мужчина, который приобретает женщин, использует их и избавляется после потребления.Сценография Мартина Цеетгрубера – ослепительно-белая пустая ротонда с бесчисленными дверями. Здесь нет ни капли тепла, юмора или человечности: никакой Севильи, никаких деревьев, никакой еды на ужин, вообще никакого реквизита. С такими же пустыми лицами на сцене почти постоянно присутствует безмолвный хор женщин – «сёстры Прозерпины», по имени дочери Зевса, похищенной Плутоном и удерживаемой в плену в Аиде в качестве жены и царицы. Точка зрения, что женщины для героя лишь объект, кристально ясна.Актёрский состав прекрасен: скучающе-изящный искушённый соблазнитель Томас Хэмпсон; несчастная сладкоголосая Мелани Динер (Эльвира); гневная, в постоянном состоянии тревоги Кристина Шефер (Донна Анна), нежно-впечатлительный Пётр Бечала (Дон Оттавио). Венчает ансамбль неизменно впечатляющий Командор Роберта Ллойда.Полное название этой оперы, которую нередко считают лучшим образцом своего жанра – «Дон Жуан, или Наказанный распутник». К счастью, теперь её чаще знают просто как «Дон Жуана», и это название, несомненно, больше соответствует опере, где главный герой – выдающийся соблазнитель, весёлый либертин, презирающий социальные нормы. Именно этот герой интересовал Моцарта, а вовсе не наказание порока, чего требовали мораль и жанровые…
Где вы хотите смотреть кино?